Мой муж получил
воспитание очень порядочного человека. Муслим много работал, иногда он совмещал
по две, три или четыре работы. Мы редко видели его дома.
Как наши предки
помнят депортацию, так и мы из поколения в поколение будем передавать
воспоминание об обыске в нашем доме. Это был обычный день — 11 февраля 2016
года, и ничего особого мы не ожидали в то утро. С обыском к нам пришли где-то в
6:30 утра, было еще очень темно.
Муслим вышел утром за
дровами, чтобы затопить печку. Поскольку это было время утренней молитвы, он
первым взял омовение, а за ним и мы. Уже в ванной комнате я услышала то ли топот,
то ли стук. Когда я вышла, то увидела, как Муслим лежит лицом в пол, а над ним -
четыре автоматчика, которые заломили ему руки за спиной. Затем они усадили его
на диван.
Мы поняли, что будет происходить обыск, поэтому каждый из нас взял ручку и бумагу и ходили по пятам за силовиками, записывая все, что они делают. На вопрос, что они ищут, нам ответили: «Оружие, наркотики и боеприпасы». Мы им сказали, что вы долго будете искать того, чего нет.
ФСБшники взяли Коран, просмотрели его, а потом бросили его на пол. Я не выдержала этого и сделала им замечание: «Даже, если вы не уважаете мусульман, то уважайте хотя бы себя». Я встала, подняла Коран и положила на стол.
Во время обыска перевернули
все верх дном. Им почему-то даже показалось, что мешок с мукой — это какие-то наркотические
средства. Они вскрыли мешок и попробовали его. Дошло даже до такого абсурда...
Во время обыска нашему старшему сыну, тогда ему было 12 лет, сотрудники ФСБ предложили работать с ними, когда он подрастет. На вопрос сына: «Зачем?», один из них ответил: «Будешь, таких, как твой папа, хизбов мочить». Разве это нормально так общаться с ребенком?
Я помню, как Муслим на суде сказал: «Те обвинения, которые сегодня нам предъявляют, противоречат тому, для чего мы возвращались в Крым - не для того, чтобы разрушать, а для того, чтобы созидать. Это родина наших предков».
Последнее свидание с
мужем у нас было в Новочеркасске (Ростовская
область РФ - прим. ред.) 19 февраля. После того, как в местах лишения
свободы ввели карантинный режим, увидеться с ним еще не удалось. Сейчас супруг
находится в СИЗО Таганрога (ФКУ СИЗО-2
ГУФСИН России по Ростовской области – прим. ред.).
Я получаю письма от
него, буквально две недели назад мне писал Муслим. Он сообщал, что состояние
его здоровье неудовлетворительное, правда, супруг предпочитает об этом сильно не
распространяться. По словам Муслима, в СИЗО он не видел мусульман. В письме он
писал, что определяет время молитвы по пению птиц, которые он отдаленно слышит,
ведь единственное окно в камере полностью заварено прутьями.
26 июня ему позволили
позвонить, и мы с ним поговорили. Он просил меня выслать лекарства.
Муслима посещали консул Украины в
Ростове-на-Дону Тарас Малышевский и
адвокат Эдем Семедляев уже после
апелляции. От Эдема Семедляева я знаю, что условия содержания супруга - просто
ужасные. Его поместили в полуподвальную камеру, без окон, без чистого воздуха. А
когда его посещал консул, Муслима на время переводили в другую камеру.
Также 1 июля во время
референдума по поправкам в конституции РФ его вновь поместили в более-менее
нормальную камеру, а после вернули в ту, где находился.
Что касается помощи
джемаата, по-моему, ее просто невозможно оценить. С первых дней мы ощущаем его поддержку.
Слава Богу, что джемаат с пониманием отнесся к нашей проблеме. С момента ареста
не было такого дня, чтоб к нам никто не приходил. Каждый день нам звонят,
приходят единоверцы, интересуются.
