В мае 2018 года после обысков в доме Энвера и его брата (а также матери в другом селе) его задержали и обвинили в причастности к деятельности «Хизб ут-Тахрир».
5 декабря 2019 года российский Южный окружной военный суд (бывший Северо-Кавказский окружной военный суд РФ - прим. ред.) вынес обвинительный приговор крымскому татарину — 17 лет в исправительной колонии строгого режима с ограничением свободы на 1 год.
Сейтосманова признали виновным по части статьи 205.5 Уголовного кодекса РФ («организация деятельности террористической организации»). 16 апреля 2020 года Апелляционный военный суд Московской области оставил приговор без изменений.
Об обыске в доме Энвера и поддержке джемаата рассказал брат узника Кремля — Эрнес Сейтосманов.
Мой брат - нравственный, хозяйственный и отзывчивый человек. Он не отказывал в помощи тем, кто нуждался. Про него можно сказать, что он и мухи не обидит — спокойный и уравновешенный.
Утром 10 мая 2018 года в наш дом вломились люди в масках и провели обыск, во время которого были изъяты несколько брошюр. По сути, силовики приехали за Энвером. Они зачитали постановление "суда", но не дали мне его почитать. К тому же в тот момент я не мог понять, что к чему.
К 9-ти часам обыск завершился. Силовики задержали меня и брата. Нас доставили в отделение "управления ФСБ". Я вышел из отделения после того, как меня допросили в качестве свидетеля, а Энвера оставили под следствием.
В декабре прошлого года моего брата осудили на 17 лет лишения свободы. Приговор суда первой инстанции поддержал и апелляционный суд.
За время пребывания
Энвера в СИЗО Таганрога и Ростова-на-Дону мне удавалось с ним встретиться.
Энвер рассказывал о болях в животе.
А после этапа (транспортировка заключенных к месту заключения – прим. ред.) мне неизвестно место его пребывания. По последней информации, он находится где-то в Башкирии. Я не исключаю, что, возможно, там, где пребывает Руслан Зейтуллаев (исправительная колония строго режима №2 в городе Салават – прим. ред.).
Мы общаемся с братом посредством писем и в последний раз переписывались перед тем, как он поехал по этапу.
За то время, что я виделся с братом, во время судебных заседаний, при встречах в СИЗО в Таганроге и Ростове-на-Дону, он неоднократно выражал свою благодарность джемаату.
Мы также ощущаем моральную
и материальную поддержку джемаата. Это дает силы и дальше бороться на этом пути,
понимание того, что его дело правое и что отношение властей к нему несправедливое.
Что касается надежды
на обмен, то у нас надежда только на Аллаха, то есть иллюзий нет, а именно
надежда.
