«18 лет тюрьмы для 61-летнего отца — это фактически пожизненный срок», — Фатима Исмаилова дочь политзаключенного Энвера Омерова

Новости Украины и мира

Асіф АлієвQHA

04 ноября 2022, 12:05

#СПЕЦПРОЕКТ

Фото: "Кримська солідарність"

Асіф АлієвQHA

04 ноября 2022, 12:05

Асіф АлієвQHA

По данным правозащитников, в местах заключений по политическим мотивам до сих пор находятся около сотни крымчан.

Большая часть из них – крымские татары. QIRIM.News продолжает цикл историй о том, как семьи политзаключенных живут без своих отцов, мужей и сыновей.

О судьбах этих людей важно рассказать. Чтобы напомнить: списки узников, которые на первый взгляд кажутся безликими, не просто перечни фамилий – у каждой из этих фамилий – своя история.

Узник Кремля Энвер Омеров — родился 9 ноября 1961 года в местах депортации в Фергане (Узбекистан).

На родину в Крым Омеров вернулся вместе со своей женой и двумя малолетними детьми. Будучи активистом и гражданским деятелем, занимался организацией религиозных праздников в городе Белогорск. Оказывал помощь тем соотечественникам, которых ранее коснулась несправедливость со стороны силовых структур. По-своему вносил вклад в мирный протест против угнетения мусульман Крыма.

За два года перед обыском и арестом семья Омеровых заметила слежку за домом в виде камеры, установленной напротив входных ворот. Об этом сообщали активисты и писали СМИ Украины. Несмотря на все происходящее, Энвер Омеров не имел даже намерения скрываться или переезжать, так как в его действиях не было ничего противоправного. Он продолжал жить в Крыму.

В 2016 году российские силовики провели обыск в доме его дочери, арестовав ее супруга Рустема Исмаилова, которого Северо-Кавказский окружной военный суд в Ростове-на-Дону приговорил его к 14 годам колонии строгого режима за "участие в деятельности организации, признанной в РФ террористической" (ч.2 ст. 205.5 Уголовного кодекса РФ). Спустя три года, 10 июня 2019 года был задержан Энвер Омеров и его сын Риза. Отца и сына приговорили к долгим срокам заключения: Энвер Омеров получил 18 лет лишения свободы, а сын 13.

Об его судьбе Энвера Омерова QIRIM.News рассказала его дочь Фатма Исмаилова.

Обыск

Обыск в доме моего отца проходил без моего участия. В доме была моя мама с моими детьми. Силовики пришли в дом рано утром. По словам мамы, она не услышала, как стучали в окна. Дело в том, что она слабослышащая и без слухового аппарата не слышит.

Услышала стуки в окна моя дочь, она увидела людей в масках. Дочь разбудила бабушку, она открыла им дверь, после чего силовики заявили, что будут проводить обыск. Это был шоком для них всех: моей матери и моих детей, они все в очередной раз были сильно напуганы. В 2016 году во время обыска забрали моего мужа и через три года пришли за моим отцом. Отца в доме не было мы в эту ночь с 9 на 10 июня 2019 года выехали в путь в Ростов для того, чтобы попасть в суд на судебное слушание мужа.

На блокпосту на Керченском мосту, когда мы подъезжали, нас остановили, попросили показать документы, выйти из машины, пройтись с ними. В итоге они нас мурыжили, по-другому я назвать это не могу, до 5 утра. Три часа мы просто ждали чего-то. Всеми правдами и неправдами они нас удерживали и только через три часа подъехали иномарка.

Вышедшие оттуда люди в гражданском, не представившись, решили забрать моего отца. Я понимала, что это не простые люди, но эти люди в гражданском даже не представились, не показали свои документы. Я возмущалась по этому поводу и приводила аргументы что в правом государстве так не делается, что они должны представиться, показать служебное удостоверение как минимум.

Для того, чтоб забрать моего отца у них должно быть основание, протокол. Ничего этого не было. В ответ я услышала, обращения на «ты», вопросы о том сколько мне лет, и угрозу, что наденут на меня наручники, если буду им препятствовать. Отцу стало плохо от этого всего.

Он побледнел, ему вызвали «скорую помощь» и завели в машину медиков. Врач сообщил, что у моего отца межреберная невралгия и ему очень плохо, строго запретив ему передвигаться, перевозить его куда-то и порекомендовал отлежаться минимум два часа. Ему сделали несколько уколов. Однако силовики забрали моего отца, посадили в свою иномарку и увезли

Тюрьма

На данный момент мой отец находится в тюрьме. Его приговорили к 18 годам лишения свободы и два года из них в тюрьме, а 16 в колонии строго режима. На данный момент он пребывает во Владимирском централе, за две тысячи километров от Крыма.

Здоровье моего отца до ареста было не самом лучшим. Он как раз проходил обследование перед арестом. У него проблемы с кишечником, как я уже говорила межреберная невралгия, гипотония, ревматизм, хронический тонзиллит. На операцию, связанную с кишечником он не успел пойти, проходил только обследования. Я знаю, какие у него бывают боли, что он терпит. В условиях тюрьмы здоровье еще сильнее ухудшается. Болезни обостряются.

Буквально все страдают от крошения зубов. 18 лет тюрьмы (по статье 205.5 – организатор террористической группы) для моего отца (61 лет)— это фактически пожизненный срок.

Джемаат

У нас уникальный крымский джемаат — сплоченный, помогающий. Это все исходит из наших истоков, культуры, религии, мы никогда не бросаем человека один на один с бедой. Проблемы народа никогда не было чем-то чуждым для наших людей.

Я благодарная всем, кто сопереживает, помогает в любых вопросах. Эта поддержка, это единство очень ощутимы.

Надежда

Надежда на освобождение всегда есть. Мы, будучи мусульманами, знаем если пожелает Всевышний, то все изменится. Поэтому в первую очередь мы уповаем только на Господа. Мы просим его, чтоб все ребята были освобождены в ближайшее время. Для Всевышнего нет ничего невозможного.

Мы воспринимаем годы разлуки, как испытание в этой жизни, и по воле, милости Аллаха мы будем вознаграждены за это. Мы не теряем надежду, не печалимся. Всевышний говорит нам, что мусульмане не должны печалиться и отчаиваться в помощи Аллаха.